наружу

и тогда они решали ехать заграницу - развеять по заморскому ветру пепел того, что сгорело, чтоб не першило от него в горле и не щипало в глазах
оставшись в четырёх стенах своих переживаний, они бы никогда не избавились от них - упругий комок горечи отскакивал бы от стен, каждый раз возвращаясь в самое больное место с точностью снайпера
и поэтому нам тоже туда - за границу
не прятаться, не защищаться, не закрываться - а с точностью до наоборот, отправиться за границу боли, раскрыть нутро, глаза, уши как можно шире, устроить сквозняк - такой, чтоб смешал все чувства, все мысли, все карты в одно большое пылевое облако, из которого когда-нибудь потом родятся новые вселенные.
и там - за границей - уже другой воздух, другой свет, другие запахи, не внутренней монголии, а внешнего парижа, увидев который, прощаешься с желанием умереть раз и... до следующего раза.

где-то между

разбирая музыкальные завалы, нашла Ад
настоящий такой, пугающий не чудовищной чернотой, а чудовищным одиночеством
когда кричи - не кричи, всё без толку, звук летит по кругу замкнутого пространства и возвращается обратно к тебе
а угрюмые, осатаневшие от муторной работы черти следят за тем, чтобы круг этот не разомкнулся раньше назначенного срока, если срок этот вообще назначен
один вот устал, присел на адский пенёк и играет на губной гармошке, в кирзовых сапогах и помятой пилотке меж рогов

пыталась найти рай для баланса, но нашла только то, о чём там много разговоров
море, конечно
почему-то ад нам представить гораздо проще, чем рай
видимо нифига мы не посередине, а ближе к низу всё-таки